Евангелие от Луки 8:41–56
16 ноября 2025 года, Осакская церковь
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сзади, тихонько, к краю одежды Иисуса прикоснулась женщина. Она страдала женской болезнью — кровотечением, которое не прекращалось вот уже двенадцать лет. Но её страдание было не только телесным. Закон, которым жили иудеи как нормой своей жизни, чётко разделял святое и нечистое. Согласно закону, всякое истечение, всё, что вытекает из тела, считалось нечистым. Поэтому женщина во время месячных не должна была выходить из дома, но оставаться в своей комнате. И вот эта женщина пребывала в состоянии нечистоты двенадцать лет. Телесная боль, конечно, была тяжёлой, но насколько же ранила её жизнь, в которой сознание «я нечиста» не покидало её ни на мгновение. Сказать человеку: «ты болен» — это одно, но сказать: «ты нечист» — совсем другое. Такой приговор касается достоинства человека, всей его жизни, самого смысла его существования. И более того, этот приговор она была вынуждена произносить над собой сама — не только слышать его от общества. Это страдание, которое нам трудно даже представить.
Но было ли это страдание только её?
Конечно, мы не живём под законом, который считает нечистотой телесные истечения. Но неужели мы не знаем того, что исходит изнутри человека и пытается завладеть им изнутри — страстей, извращённых желаний? Разве мы не страдаем от вредных привычек, разрушающих тело; от обид, которые въелись в сердце и не уходят; от зависти; от той маленькой, но неугасимой искры ненависти, которая тлеет где-то глубоко в груди?.. И особенно если мы — христиане, то знаем: как бы мы ни убеждали себя, что наш гнев справедлив, — сам факт, что сердце наше чернеет от гнева, огорчает Христа-Бога. Корень нечистоты — в нашем сердце. Мы виноваты. А если по нашей вине был причинён реальный вред другому человеку — душе или телу, — то даже если другие нас простили, мы сами себя простить не можем.
И в такие моменты как бы нас ни утешали другие словами: «Ну перестань мучиться, все люди ошибаются, у каждого есть слабости», — всё это звучит лишь как пустое утешение. Так же, как для женщины, страдавшей кровотечением, были бесполезны врачи, к которым она обращалась. Диагнозов может быть много: кто-то скажет, что дело в травмах детства, кто-то — в социальной дискриминации, кто-то — в бедности. Но никто не может исцелить. Так же, как женщина потратила всё своё имущество на врачей и не получила помощи, так и мы, мучаясь, в конце концов оказываемся обессиленными.
И вот здесь мы должны вспомнить женщину, пришедшую ко Христу. Вспомнить её отчаянную смелость. Она не могла прямо попросить Иисуса о помощи: «Такой нечистой, как я, остаётся только прикоснуться хотя бы к Его одежде…» — думала она. И, подойдя сзади, коснулась края Его ризы. И была исцелена.
Когда и мы доверяем себя Христу, Его прощающей и исцеляющей силе, наши тяжести снимаются. И, освобождённые от них, мы оказываемся в объятиях Христа, в тепле Его «Тела», где постепенно исцеляемся. По слову святого апостола Павла, Церковь и есть это Тело — «Тело Христово».
Это не пустое утешение. Это не мои слова. Так учит Священное Писание, так возвещает Евангелие. Церковь не могла бы почти две тысячи лет повторять пустые утешения — она бы просто не выдержала. Страдание человека, который не может простить самого себя, который не может себя принять, — тяжёлое, изнуряющее. Первый шаг нашей молитвы — честно и открыто принести эту боль Богу. И тогда Господь обязательно скажет: «Больше не мучайся. Оставь это Мне, сердись.» И лишь та великая, необъятная лёгкость, которую человек получает, поверив в Божье прощение, способна вернуть его к жизни.
Женщине, исцелённой от долгой болезни, было сказано: «Иди с миром». И нам, которые причащаются не только края одежды, но Самого Тела и Крови Христовых, в конце Божественной литургии тоже говорится: «В мире изыдем» — «Идите с миром», — возвещая прощение грехов и жизнь вечную. И этот мир, этот покой мы призваны принести как можно большему числу людей.