Мф. 18:23–35. 24 августа 2025 года. Осака, храм.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодняшнее Евангелие — это притча Иисуса.
Раб, которому царь простил несметный долг, встретил своего товарища, задолжавшего ему совсем немного, и стал требовать возврата, даже схватил его за горло. Услышав об этом, царь разгневался и сказал: «Не следовало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я тебя помиловал?» — и бросил его в темницу.
Иисус завершает притчу словами:
«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если каждый из вас не простит брату своему от сердца».
Это понятная притча. Царь — это Бог. Несметный долг перед царём — это наши огромные и неискупимые грехи пред Богом. «Бог сжалился над нами, не только не наказал, но и безмерно простил… Если мы познали великую любовь Божию, то не можем не прощать друг друга. А если, зная это, всё же не простим, тогда уж Бог действительно заключит нас в ад», — таково наставление Господа. Но достаточно ли такого толкования?
Я только что сказал: «А если и тогда не простим?» — если, даже зная Божью любовь, мы всё равно не можем прощать. Но разве это только «если»? Разве это не наша реальность? Великий и неискупимый наш грех — это именно то, что мы, будучи прощены Богом, познав Его любовь, остаёмся людьми, не способными простить друг друга от сердца. И тогда безграничное Божье прощение — это милость даже к этой печальной реальности человека. …Но если «только раскаявшись, человек получает прощение», то это вовсе не безусловное прощение. Если нет покаяния — «нет прощения», если значит «бросают в ад», если, как в сегодняшнем Евангелии, «в темницу предают», то это уже не та безвозмездная любовь и не то безусловное прощение, о котором сказано: «Он восходит солнце над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Это трудный вопрос. Очень трудный.
Но вот что можно сказать наверняка: Бог любит нас. Эта любовь распространяется на всех без исключения. Он не хочет, чтобы погиб хоть один человек. Тогда что же означает «темница», куда был заключён немилосердный раб? Это не то место, куда Бог его заточил, но собственная его немилосердность, ставшая невыносимыми оковами и мучением, от которых он сам не может избавиться. Неумение простить и любить — это та боль, которую каждый человек знает. И если мы действительно поймём, что даже в таком нашем состоянии Бог нас всё равно любит и прощает, это станет для нас невыразимой мукой, обратной радости. И нет ничего более невыносимого. Тогда мы закричим: «Лучше бы Ты бросил меня в ад по моим грехам и наказал! Это было бы легче! Перестань смотреть на меня с этой печальной любовью!»
И вот это и есть ад. Бог судит не холодной справедливостью, но любовью. И эта любовь всегда соединена с печалью.
Когда мы узнаём эту печаль, и узнаём Христа Иисуса, Который ради этой печали принял страдание и даже смерть, тогда мы начинаем истинное покаяние. Покаяние — это не возмещение. Когда мы принимаем дар истинного покаяния, тогда впервые входим в свет. Прощение Божие — это вхождение в Его безграничную любовь и милость с радостью и благодарением. С этого момента человек начинает постепенно превращаться в того, кто может прощать ближнего. Это бесконечное «преображение» и есть то, что Православие называет спасением человека.
Наше «преображение» — это не участие в сиянии света на горе, когда тело Господа заблиставало белым. И уж во всяком случае нельзя этого искать. А в том, чтобы быть всё более преображаемыми в людей, способных любить и прощать, и отвечать на этот дар, продолжая трудиться в каждой новой задаче любви, которая нам посылается.